i am human and i need to be loved just like everybody else does
..здравствуй, человечек.

Семь лет - вечность и мгновение. Мне страшно. Я смотрю в пропасть; далеко-далеко внизу медленно и торжественно плывут облака, и в прорехи между ними я вижу черную пустоту и колючие искорки звезд.

Я стою в большой комнате, свет не включен, на улице темно, не-рыжий свет фонарей (рыжим он станет только через пару лет, когда) лежит охровым налетом на силуэтах деревьев и крышах машин, и я прижимаюсь щекой к телефонной трубке, а в трубке - твой голос.

Мне страшно. Я боюсь тебя потерять - опять и теперь уже навсегда.

Семь лет назад океан отделил мое прошлое от настоящего. От прошлого - от детства, от старой просторной квартиры и клубка знакомых улиц, пыльных подземных витражей и поздних возвращений, от любимых людей, которых я совсем не знала и теперь никогда уже не узнаю, - от прошлого мне остались только воспоминания. Зачитанные до наизусть книги, намертво вплетенные в мое мироздание песни, пара фотографий, полдюжины украденных строк да пронзительная горечь - это пепел, это дождь, это ложь, - вкус джин-тоника, который я пью из никому не принадлежащего бокала с щербатым краем.

У меня есть воспоминания о тебе. Сказки, которые я сама себе рассказывала последние семь лет. О тебе, обо мне. О нас, понимаешь?.. Это хорошие сказки. В этих сказках есть прогулки по осенним паркам и желтое плюшевое покрывало и незнакомые песни из колонок и холодные тонкие пальцы и черные розы. В этих сказках меня любят. В этих сказках я не одна.
А в жизни все не так. В жизни все страшно и грязно и скучно и таинственно и прекрасно. В жизни одни уезжают, а другие остаются, а потом и те, и другие забывают. В жизни столько всего происходит за семь лет - дни и города и дороги и мечты и беды и радости и слова и сны и годы, месяцы, недели, дни, часы, минуты, мгновения - и люди меняются. Становятся старше, взрослеют. Встречаются, влюбляются, женятся, ссорятся, мирятся, рожают детей, едят, пьют, спят, курят, занимаются любовью, пишут книги, исполняют желания, зажигают свечи, разбрасывают - или собирают? - камни, живут, умирают (порядок произвольный, нужное подчеркнуть).

Иногда у нас просто нет выбора. А иногда он есть, и это значительно хуже.

Есть воспоминания-сказки: человечек, который был моим лучшим и единственным другом; девочка, в которую я, - будь я-семь-лет-назад чуть больше похожа на меня-сегодня, - могла бы влюбиться; девочка, которая называла меня сестренкой и читала мне стихи, гладила меня по голове и смотрела на меня, когда я спала. Я знаю, что ты не была счастлива (семнадцать - это вообще не тот возраст, когда люди, хоть немного похожие на нас - на тебя или на меня - бывают счастливы), но я была. Нет, мне и сейчас не плохо, но тогда мне было тринадцать-четырнадцать-пятнадцать, я только начинала понимать, насколько не хочу быть взрослой, только начинала осознавать разницу между уединением и одиночеством, только начинала завидовать людям, которые умеют быть с людьми, только начинала складывать узорчатые мозаики из осколков слов - и весь упоительный восторг вдохновения был впереди, - и у меня был дом и у меня был друг и у меня были книги и я была счастлива. Или, по крайней мере, мне теперь так кажется - семь лет (одно бесконечное мгновение) спустя.

А еще есть ты. Реальный человек, с которым у меня общего - горстка воспоминаний. Я боюсь, что я тебе не понравлюсь, что я буду тебе неинтересна. Но еще больше я боюсь, что ты будешь неинтересна мне. Ты говоришь о музыке, о литературе, о дочке, о городах, в которых я не бывала, и о людях, которых я не встречала. Ты пишешь, как всегда, как тогда – ломанные линии, небрежно-изящные фразы, порыва ветра, звон метронома, сводящая с ума смесь реальности и вымысла, воспоминания о будущем. Мне кажется, что я тебя придумала. Я боюсь, что, если я начну с тобой говорить, окажется, что тебя никогда не было и хуже того – совершенно точно никогда больше не будет. Пока я не знаю этого наверняка, я хотя бы могу надеяться. Я могу придумывать. Я могу рассказывать себе сказки, у которых всегда – всегда! – счастливый конец. "And they all lived happily forever and ever. The end." Но так не бывает.

Я стою в большой комнате, смотрю в темноту за окном и прижимаюсь щекой к телефонной трубке, потому что в трубке - твой голос. И когда я прошу: "Расскажи мне что-нибудь", ты говоришь: "Небо голубое, солнце желтое. Жизнь продолжается".