Вчера я написала Найлову письмо. Сегодня я получила его ответ. Мне немного обидно оттого, что, послав около трех страниц текста, я получила один абзац. Но с его письмами всегда так. Наши разговоры - это его монолог. А письма - это мой монолог.

То, что я пишу, гораздо откровеннее того, что я говорю. Есть вещи, которые я просто не могу сказать. Например, то, что мой страх близости вызван, прежде всего, маминой смертью. Это - главное. Мой внутренний Рим, к которому ведут все дороги.

Ну, еще, кончено, я никогда не скажу Найлову, что люблю его. Думаю, он сам знает, но вслух я в этом не признаюсь. Он и так обладает слишком большой властью надо мной. Властью, которую я сама ему дала. Я ему доверяю. И он прав - это был мой выбор. Так что, если он сделает мне больно, я сама буду виновата.

Забавно то, что письма ему я пишу как рассказы. Как будто моя жизнь - это еще одно литературное произведение. В какой-то мере так оно и есть. По крайней мере, для меня.

Интересно, как он все это воспринимает? Чем для него являются эти отношения?

Как жаль, что некоторым мечтам никогда не исполниться. Я согласна на несчастную любовь, на измену, на предательство... Но не на эту абсолютную невозможность чего-либо даже отдаленно похожего на мои фантазии. Я согласна страдать и плакать потому, что он меня не любит. Но не потому, что он любит меня не так.