Кажется, я слишком много читаю о насилии и извращениях. Нельзя смотреть на двухлетнего ребенка и думать о сексе. Не в том смысле, что о сексе с ребенком, а просто - с кем-нибудь. Не двухлетним. Но все равно - ребенок не должен являться поводом для подобных мыслей.
Впрочем, может, ребенок и не при чем. Наверное, я просто все время об этом думаю - о сексе, о любви, об одиночестве. О том, как я устала от рутины. О том, как не хочу ничего менять. Мне так хорошо - я ничего не делаю, читаю, сплю, сижу с чужим ребенком. Пока я смотрю в экран компьютера, я не существую. И это - величайшеее благо. Я не хочу существовать. Я не хочу думать, чувствовать. Ничего не хочу. Мне так нравится растворяться в словах, в чужих эмоциях, в чужой боли, в чужом счастье. Это настолько проще, чем пытаться справиться со своими собственными.
Тихий ребенок - это здорово. Можно включить телевизор, а самой сесть за компьютер и расслабиться. С нашим Даником такой номер не прошел бы. Наш ребенок ненавидит, когда на него не обращают внимания. А эта - ничего, сидит, смотрит, подпевает так забавно. Послушно съедает тарелку каши, развелкает сама себя. С Даником нужно играть, с ним нужно разговаривать, нужно отвечать на его вопросы и слушать его сбивчатые рассказы. А Даночка почти не говорит, ни о чем не спрашивает, к книгам относится равнодушно, может одна сидеть в комнате. Попробовал бы кто-нибудь полтора года назад оставить нашего ребенка одного. Он устроил бы такую истерику, что соседи вызвали бы полицию. А Даночка сама уходит из кухни, где Лина готовит ей завтрак.
Вообще, пристматривая за Даночкой, я все время сравниваю ее с нашим. Наверное, это нормально. Лина говорит, что она тоже всех чужих детей сравнивает со своей малышкой.
За посленюю неделю я узнала Лину лучше, чем за предыдущие несколько лет. Она оказалась совершенно нормальной. Она любит свою девочку, устает от нее, с нетерпением и раздражением ждет рождения второго ребенка.
А мне, как всегда, придуманные люди дороже.